11 января – память мучеников 14000 младенцев, от Ирода в Вифлееме избиенных (1 в.)

Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет (Мф. 2, 14). Так Сын Божий отправился в путь, который в противоположном направлении прошли его предки, народ, в чьём соборном теле соткалась Пречистая Плоть Богочеловека. Они бежали от египетского рабства в Землю Обетования, Он – уносимый хранительными руками Богородицы, – от обезумевшего властолюбца Ирода, который залил землю Вифлеема кровью четырнадцати тысяч невинных младенцев – первых мучеников, пусть не добровольно, пусть неосознанно, но всё же отдавших жизнь свою за Него – Христа, Спасителя мира. Вот пророчество о судьбе Церкви Христовой на земле! Вот её вечная участь! Вот удел чад Рахили, которая доныне плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет (Мф. 2, 18)! Потому что как не переводится святая кротость, которая наследует землю (Мф. 5, 5), как не иссякает младенческое святое доверие Богу в душах верных чад Церкви Христовой, так не угасает, подобно огню неугасимому, (Мк. 9, 44) слепая злоба сынов противления (Еф. 2, 2).

И на вопрос, отчего же так ненавидели и старые и новые гонители Церковь, ответ как прежде, так и теперь один: оттого, что сеянье Божие на земле – Церковь Христова – не от мира сего, как «не от мира сего» и Младенец, бегущий ныне в Египет. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15, 19). Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле (1 Ин. 5, 19), – говорит нам апостол Иоанн Богослов.

И мир, лежащий во зле, так приноровился к этому своему, ставшему ему родным злу, так сроднился с ним, что готов почитать его добром только потому, что так – привычнее. В этом злом мире установились вполне последовательные и по-своему разумные обычаи. Царь у народа может быть только один, потому что, когда царя – два, возникает опасное разделение власти, ибо никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть (Мф. 6, 24). Поэтому Ирод, убивая Вифлеемских младенцев, был убеждён, что радеет как раз не о себе самом, а о благе отечества и его подданных. Поэтому и все гонители Церкви Христовой, от времён Ирода и до сего дня, всегда преследуют Христа, руководствуясь, как они говорят, «высшими государственными интересами». Точно так же заурядный вор, считает себя благородным разбойником, этаким «робингудом», восстанавливающим справедливость тем, что отнимает у богатых «излишки».

Да и каждый из нас, впадая в любую страсть, в любой грех, изгоняя из своего сердца Христа Спасителя, вовек не признается себе, что это ведь он сам, сам гонит Христа. Нам и трудиться-то особенно не надо, чтобы объяснить себе наше греховное действие не разгулом страстей, а заботой, например, о справедливости, когда мы злобствуем на брата своего. Любой грех отгоняет благодать Божию от сердца грешника, и Христос вновь и вновь бежит от нас в Египет, как некогда бежал туда от преследований кровожадного Ирода; ибо что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 14-15).

Мы всё это знаем, однако почему-то всякий раз предпочитаем делать вид, что евангельское повествование об избиении невинных младенцев нас не касается, а слёзы Рахили просто-напросто высохли за давностью лет. Но Церковь не даёт нам утвердиться в самодовольном покое. Устами своего первоверховного апостола она говорит нам сегодня о покаянии как о единственном способе остаться с гонимым Христом, а не очутиться в компании с гонителем Иродом. Апостол кается нелицеприятно и решительно, не измышляя себе оправданий. Вы слышали, – пишет он Галатам, – о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий (Гал. 1, 13-14). Если тот, кто более всех потрудился (1 Кор. 15, 10), способен покаянно сравнить себя с неким извергом (1 Кор. 15, 8), что же остаётся делать нам, не положившим ещё даже и начала покаянным трудам? С каждым новым грехом мы принуждаем Дух Божий оставлять нашу душу, созданную по образу и подобию Божию. С каждым новым падением мы понуждаем Младенца Христа бежать в Египет, оставляя дом наш пуст (Мф. 23, 38).

Но «пустой дом» нашей души не может бесконечно оставаться незанятым. Слишком хорошо известно, что когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого (Мф. 12, 43-45). Поэтому и праздник Рождества Христова, который мы ныне празднуем с такой духовной радостью, должен стать для каждого из нас поводом к новым покаянным трудам, чтобы наш грех, наше нерадение о собственном спасении не послужили причиной бегства Сына Божия в Египет.

Священник Сергий Ганьковский. 11 января 2004 г